----------------------------------------------------------
ИНТ. ПОДЪЕЗД СТАРИННОГО ДОМА ПЕТРОГРАД ОКТЯБРЬ 1917 ДЕНЬ
----------------------------------------------------------
По лестнице спускаются впереди СОЛДАТ и МАТРОС, за ними идут ОРЛОВСКИЙ, АРСЕНЬЕВ и замыкают несколько человек, среди них солдаты и лица в гражданской одежде. У всех на рукавах красные повязки. На лестничной площадке ОРЛОВСКИЙ резко останавливается.
ОРЛОВСКИЙ
Погодите, товарищи. Небольшая остановка. Можно даже перекурить.
Все останавливаются. Многие достают кисеты, сворачиваю самокрутки. Закуривают. ОРЛОВСКИЙ отводит АРСЕНЬЕВА к окну ОРЛОВСКИЙ говорит медленно, чуть растягивая слова.
ОРЛОВСКИЙ
Сергей Юрьевич, вот скажите по совести, зачем вам все это было надо?
АРСЕНЬЕВ
Что именно? Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Извольте, наконец, объясниться, как это делают все честные люди.
ОРЛОВСКИЙ
Не понимаете, значит, о чем я? Врете!
АРСЕНЬЕВ
Не понимаю. Что вам от меня надо? Что вы от меня хотите? К чему все эти задушевные разговоры? Призывы к совести и прочее? Зачем?
ОРЛОВСКИЙ
Под словом «вы», вы подразумеваете меня или нас, как представителей Советской власти? От этого зависит, смогу я вас понять или нет. Или, может быть, захочу понять. А что надо от вас? Хотите честности? Ничего не имею против, если она будет обоюдной. Так вот, говоря о том, зачем вам это было надо, я имею в виду ваше участие в офицерском подполье. Косвенное, правда. Но оно все-таки было. Учтите, там, на Гороховой, я возможно, уже не смогу вгрызаться и вдумываться во все нюансы. Нет у нас порой времени на это. Поэтому, пока мы идем туда, у вас будет время все обдумать.
АРСЕНЬЕВ
А какая, в общем-то, разница, почему я с ними был связан и в какой степени? Все равно меня ждет стенка. Или подвал. Если враг не сдается, то его уничтожают. Так, кажется, у вас теперь говорят, оправдывая расстрелы неугодных режиму? Но я ни о чем не жалею. Как не жалел о своем пути в жизни, мне нечему стыдиться за то, что я сделал.
ОРЛОВСКИЙ
У любого человека есть поступки, которых он стыдится. Если, конечно, у него еще осталась совесть. Спросите себя. Осталась она у вас?
АРСЕНЬЕВ
Совесть? Конечно осталась. У каждого истинного патриота она есть. Иначе я бы сейчас не стоял вот тут, перед вами.
Некоторое время они смотрят в глаза друг другу. Затем ОРЛОВСКИЙ резко отходит.
ОРЛОВСКИЙ
(Арсеньеву)
Мы еще продолжим разговор с вами. Надеюсь, с обоюдной пользой. И для вас, и для нас.
(солдатам)
Все, перекур закончить. Проводить гражданина АРСЕНЬЕВА в машину и доставить его на ГОРОХОВУЮ.
АРСЕНЬЕВ
Если вы надеетесь заставить меня служить вам – то советую бросить эту идею. Я не продавался и продаваться не буду.
ОРЛОВСКИЙ
А кто сказал, что мы вас на службу к себе забрать хотим? Впрочем, и этот вариант достоин обсуждения. Но, все это отложим на вечер. Так что, прошу простить, Сергей Юрьевич, но до вечера вы будете у нас. И дай Бог, чтоб у нас было время на разговор.
АРСЕНЬЕВ
А потом? Стенка?
ОРЛОВСКИЙ
(Арсеньеву)
А потом посмотрим.
(солдатам)
Все, время, товарищи, время!
Конвойные торопливо бросают самокрутки. Легкими толчками заставляют АРСЕНЬЕВА прибавить ход. ОРЛОВСКИЙ отстает и идет сзади. На его лице легкая улыбка.
| 